Началось всё с мечты! В детстве мы всей семьёй смотрели КВН. Потом в 90-е некоторое время его не смотрели. И вот в 98-году я, почти случайно, посмотрела полуфинал «Четыре татарина» — «Дети лейтенанта Шмидта», и родилась мечта — побывать на игре.
Осенью 99-го года у меня выдалась свободная пятница. Изначально собиралась поехать к бабушке, но накануне в «Планете КВН» озвучили, что «Новые армяне» сыграли с «Кубанскими казаками», а как сыграли — смотрите в воскресенье… Ждать до воскресенья я не хотела.
Поехала в МДМ (Московский Дворец Молодёжи) — узнать результат игры. Во Дворце Молодёжи с одной стороны метро, а с другой служебный вход, туда я пошла. Там сидели три молодых милиционера на вахте. Спросила, есть ли у них билеты? Билетов у них не было.
Но, видя, как я расстроилась, один из них протянул мне служебный пропуск и сказал: «Генеральная репетиция сегодня в полседьмого, игра завтра в семь!» Я автоматически взяла пропуск, сказала «спасибо», и вышла на улицу. Осмыслила произошедшее и пошла на репетицию.
Познакомилась с командой БГУ, притусовалась к Сборной Питера, и через три часа сидела в зале и во все глаза смотрела, как идёт генеральная репетиция. Служебный пропуск я на входе сдала, а на выходе забрала — он стал моим пропуском на игру!
Но «попала» на КВН я позже — только тогда, когда появились любимые команды! Семь лет посвятила игре, хотя есть квнщики, с которыми общаюсь до сих пор! Пять раз была на зимнем фестивале в Сочи. Ходила или ездила в другие города на некоторые концерты. Но пока «все равны, все удалы и умны» — это ещё «не попала».
…По окончании игры я, наряду с некоторыми другими зрителями, выскочилм на сцену. Всеобщие объятия — это приятно, тем более, что решением Маслякова старшего и проигравшая команда вошла в финал! Так что праздник получился и для болельщиков проигравшей команды тоже.
Сфотографировалась с некоторыми квнщиками, и поняла, что хочу прийти на ближайшую игру, и, вообще, — я поеду на фестиваль в Сочи. Как поеду и на что я ещё не знала, но появилась твёрдая решимость воплотить это желание в жизнь!
А дальше… Я бросила учёбу — курсы, а не ВУЗ, но всё же, — и пошла работать промоутером, и даже собирала на улице бутылки, чтобы осуществить свою мечту. У Полины Сибагатуллиной даже взяла её адрес в Питере, и когда накопила немного денег купила билеты на поезд и махнула на выходные в Питер.
Благо, папа родился в Ленинграде, и родни там достаточно! Есть где остановиться. В общем, я, нагло, примерно в 10 утра, в субботу позвонила в дверь квартиры, которую Полина снимала вместе с сестрой. Полина открыла дверь, посмотрела на меня сонными глазами, и сказала: «Заходи, чай пить будем».
Попили чая, пообщались, после чего я ретировалась и пошла гулять по городу! Ленинград для меня какой-то очень домашний. Кстати, именно там через три года произошла ещё одна радостная встреча, когда я нашла подругу детства!
Следующей игрой был Кубок Москвы. Тогда тоже удалось побывать на прогонах — репетициях, и познакомиться ещё с несколькими командами, две из которых на многие годы стали любимыми.
О чём я не упомянула раньше, так это о том, что полуфинал 98-года я не только смотрела, но и записывала на видеомагнитофон. И пересматривала много раз. Мало того, на финале я тогда ещё болела за татар, не зная, кто такие «Дети лейтенанта Шмидта». Про «Детей» отдельный разговор… и не один.
Интернет, видимо, какой-то уже был. Во всяком случае, к Кубку Москвы я успела пересмотреть все выступления «Детей», и сердце сказало — «Да!» А поскольку я — натура влюбчивая, то я, по-быстрому, влюбилась в одно дитя, который на Кубок Москвы не приехал — это Саша Фёдоров, поэтому о нём речь будет позже.
А пока я тихо радовалась общению и репетициям. Плюс нас, девчат пробирающихся на репетиции было несколько, и мы ещё и сдружились между собой. Нас называли МДМовскими девочками. Ничего не имела против. Между служебным входом в МДМ и входом в метро был ещё один вход… на выставку-ярмарку одежды. Иногда удавалось пробраться в зал в тот момент, когда охранник куда-нибудь отходил.
На игру за Кубок Москвы я купила себе билет без места — он был дешевле, а сидеть на стуле или на лестнице для меня принципиальной разницы не было. Впускали сначала зрителей с местами, оно и понятно. И вот уже зрителей собрался полон зал. Я радостно приземлилась на лестнице. Впереди меня, на пару ступенек ниже, сидели двое парней из команды БГУ.
А тут стал не очень корректно подниматься вверх какой-то грузный мужчина, билет у него явно был с местом, просто он позже пришёл. И когда он прошёл мимо белорусов, один из них крикнул ему вслед: «А мы, между прочим, по вашим местам ногами не ходим!» На лестнице раздался хохот, а покрасневший мужчина пошёл дальше…
Решимость поехать в Сочи на фестиваль окрепла, тем более в этот день у меня стало две любимых команды — «Уральские пельмени» и «Дети лейтенанта Шмидта». В этот вечер много с кем успела сфотографироваться. И потом распечатала фотографии, чтобы взять их с собой в Сочи…
Сборы в Сочи были интересными. Папа взял с меня честное слово, что я не буду ходить одна по ночному городу. Как оказалось позже, он вообще меня отпускать не хотел, но мама его уговорила: «У неё есть мечта, пусть едет!»
Телефона у меня ещё не было. А было только два телефонных номера. Для меня это было первое путешествие одной в незнакомый город. Я вышла из поезда и из ближайшей телефонной будки стала дозваниваться по написанным на бумажке номерам.
На одном ответили, объяснили, как до них добраться. Я села в маршрутку, которая долго петляла и взбиралась куда-то в гору. Вышла, нашла нужный дом, а дальше начались открытия.
Меня встретили так, как будто знали сто лет, пригласили обедать, потом показали на телефонный аппарат, и сказали, что если не дозвонюсь, могу остановиться у них. Я довольно быстро дозвонилась по другому номеру, а та девушка как раз занималась размещением приезжих.
Она нашла мне комнату в десяти минутах хотьбы от гостиницы «Жемчужина», где были прогоны. Так что я оказалась в гуще событий КВНовской жизни. Для начала мне хотелось раздать фотографии всем, с кем я успела сфотографироваться ещё в Москве. Мне же надо! Нужно ли это квнщикам — я тогда не думала.
В фойе гостиницы я познакомилась с Алёной, с которой дружим до сих пор. На ресепшене уточнила — где живёт какая команда, и отправилась по номерам квнщиков, попутно узнавая — где какие пропуска нужны и как их себе «организовать».
В этот день я раздала почти все фотографии, а вот одну фотографию я хотела отдать самой последней, что я сделала на следующий день… И снова влюбилась.
Погода была чудесная: плюс 8 со снегом. Местные говорили, что очень холодно. Мне, приехавшей с минус 15‑ти, так не казалось. Удивляли водители, повсеместно уступающие дорогу пешеходам. После заснеженной Москвы вдохновляло обилие зелёных деревьев и трав, так как снег довольно быстро растаял. А морской воздух наполнял прочной радостью!
Чем же была примечательна эта фотография, и какую роль она сыграла? Фотография была с одним из «Уральских пельменей». Узнала, где они и пришла в номер, там в этот момент шла репетиция.
Постучала, вошла в номер, поздоровалась со всеми, протянула ему фотографию. А когда выходила из комнаты, услышала вслед: «А целоваться будем?» Я растерялась и остановилась. Он вышел в коридорчик номера, и мы поцеловались.
О том, что он женат, я в тот момент не знала. Крышу снесло. За десять месяцев влюблённости я написала ему двадцать стихов. По сей день это рекорд, больше я ни одному мужчине не писала. Большую часть этих стихов я не помню. Они были такие жалостливые. Тогда я ещё не сильно задумывалась о том, что несу стихи в мир. Но одно всё же сохранилось. Вот оно:
В Сочи я, легко и радостно, проходила на большинство репетиций, несмотря на то, что места занимали заранее. После перерывов бывало даже, что к занятым друзьями местам, квнщиков передавали над зрительным залом, на руках.
Очень яркое выступление было у команды «Запасной вариант» из Лесосибирска Красноярского края. Играли подростки, примерно, лет по 13‑14. Зал квнщиков лежал от хохота. После их выступления следующую команду смотрели в абсолютной тишине. На фоне Лесосибирска смеяться было просто не над чем.
Обещание, данное папе, надо было держать… Дискотеки были до четырёх утра, и я каждый раз находила более-менее трезвого молодого человека, который провожал меня до калитки. Самой трудной оказалась задача найти такого человека после завершающей дискотеки, которая была аж до шести.
Я вышла из зала и долго присматривалась, кого можно было бы попросить проводить меня до калитки. Многие были, что называется «ни в зуб ногой». Выход оказался простым и неожиданным. Я обратилась к двум африканцам из команды РУДН. Прямо сказав, что: «Я не боюсь, но папе обещала». Они меня и проводили!
По возвращению в Москву, я продолжала раздавать на улице листовки, это давало возможность договариваться с работодателем и спокойно ходить на репетиции. Плюсом была простота прохода внутрь МДМ. Можно было, например, остановить у входа Михаила Галустяна, и попросить: «Проведи, пожалуйста!»
Как я уже писала, любимых команд у меня стало две — «Уральские пельмени» и «Дети лейтената Шмидта». С учётом того, что «Дети» чемпионами уже были, я стала болеть за то, чтобы чемпионами стали «Пельмени».
Перед четверть‑финалом, будучи в гостинице «Салют», наблюдала, как «Пельмени» создают свои шутки! Они сели в круг, каждый взял по листу А4, один из них засёк время, и они стали писать. Ровно через пять минут, каждый передал свой листок соседу и пошёл отсчёт следующих пяти минут. Когда все листы прошли полный круг, их собрали вместе и стали читать вслух. Было весело!
Для одного из номеров им зачем-то потребовались кошки, в смысле, живые, а то есть же ещё для хождения в горы. И мы с подругой, в сумках, по-тихому, притащили им двух её кошек. Ребята поэкспериментировали, и решили кошек не брать.
Обслуждали, какой брать номер, было три варианта. Кто-то предлагал отложить «Ленина» до полуфинала, а кто-то спросил: «А вдруг не пройдём? Давайте сейчас!» Сразу всплывает пародия песни: «И вновь продолжается бой, и сердцу тревожно в груди. А Ленин, когда молодой, наверно крутил бигуди.» И шутка: «Детей»: «Будь готов!» — «Уже готов!»
Четверть‑финал «Пельмени» выиграли, наряду с «Уездным городом». Вместе с моей юной подругой, ей, наверно, лет пятнадцать тогда было, в школе ещё училась, поехали в гостиницу отмечать победу! С алкоголем мне повезло, в смысле, — не пью совсем! Не сложилось, чему я искренне рада!
«Пельмени» и «Уездный» были в одной гостинице и жили на соседних этажах. Помню, что порадовалась тогда поведению Славы Мясникова. Он некоторое время посидел с ребятами и довольно быстро просто заснул. Где-то часа в три ночи, мы сидели в холле, приехал лифт с «Уездниками».
Оттуда вывалилась весёлая компания, и кто-то предложил аж три варианта дальнейших действий: «Первый — вы спускаетесь на лифте к нам, и мы отмечаем победу вместе! Второй — мы поднимаемся к вам, и отмечаем победу вместе. Третий — мы долбим этот потолок…»
Лето 2000‑го было богато на встречи с «Детьми лейтенанта Шмидта». Если некоторые другие команды, в том числе и «Пельменей», я на Рижском вокзале просто проводила в Юрмалу и встретила из Юрмалы, то у «Детей» было много концертов, и я общалась с ними, когда они были проездом в Москве.
Не помню всех городов, в которые ездили тогда «Дети», но получилось, что за лето я их видела раз десять, наверно. И когда они уехали уже до полуфинала, начала считать дни до их приезда. Когда они приехали, я с удивлением заметила, что те тридцать семь дней, которые я не видела «Детей» дались труднее, чем больше ста, порядка ста пятнадцати, которые я не видела «Пельменей».
По «Пельменям» я особо не скучала, скорее, радовалась, что с каждым написанным стихом моя влюблённость, потихонечку, испарялась, я в буквальном смысле выписывала её на бумагу. Запомнилось только, что когда была у тёти на даче, мне однажды приснился тот, в кого я была влюблена.
Когда проснулась утром, увидела, что рядом со мной примостился серый котёнок, который в этот же день обрёл кличку… как прозвище того, в кого я была влюблена. К октябрю я уже благополучно выветрила почти все мысли об этом «Пельмене», остался последний штрих — стихи.
Я их аккуратно переписала в двенадцатилистовую тетрадку и, когда «Пельмени» приехали на полуфинал, подарила ему. Мне интересно было посмотреть на его реакцию. Тетрадь он открыл сразу, начал читать, уши стали приобретать розовый цвет. А я внутри себя просто выдохнула. У меня внутри было спокойно.
По моим предположениям «Пельмени» и «Дети» никак не должны были встретиться раньше финала, но… Встретились. Был ли это жребий, было ли это нарочно — теперь уже не важно. Две любимые команды, одна из которых точно вылетала до финала. От этого было очень грустно, даже заранее.
Мама любила шить и всегда поддерживала меня в моих интересах. На игру я пришла в сшитой мамой рубашке — наполовину оранжевой, наполовину чёрно-бело-полосатой.
«Дети лейтенанта Шмидта» решали, какой показывать стэм. Было три варианта. Буквально накануне игры был сделан выбор в сторону «Тимура и его команды». И мы экстренно собирали из лёгкого пластика жёлто-зелёный забор. Отрезали треугольники, скрепляли ими забор с тыльной стороны. Жёлтый треугольник неожиданно разломился на три кусочка, один из них всё ещё лежит у меня дома.
Моя наполовину чёрно-бело-полосатая, наполовину оранжевая рубашка вызвала улыбку Александра Васильевича. После игры, кстати, один из «Пельменей» сказал, что коллекционирует рубашки, так что через день она пополнила его коллекцию. Но это всё было позже, а тогда я отчаянно думала, кто же пройдёт в финал? Было ясно, что повторения прошлогоднего сценария, когда Масляков своей волей провёл в финал проигравшую команду, не будет.
Самым значимым для меня номером у «Детей» была, как ни странно, пародия на песню «Бэль»: «Три возраста влюблённого поэта!» Кому интересно, можете найти этот шедевр на просторах интернета. Поскольку я была за кулисами, и в зрительный зал уходить не собиралась, то единственным местом, откуда можно было нормально посмотреть игру, было место справа от сцены за подпевкой. Там стоял рояль, и стоя за роялем, можно было видеть, что происходит на сцене, тем более «Дети» — сами себе подпевка.
Там игру могли нормально видеть два человека, а желающих, конечно, было больше. Я попросила оставить мне только один номер — «Три возраста влюблённого поэта». Мне повезло — дали посмотреть всё домашнее задание «Детей»! Но самым неожиданным было не это, а в самом начале игры. Весь год, я болела за то, чтобы «Пельмени» стали чемпионами. А когда зазвучали фанфары, я с удивлением поняла, что хочу, чтобы выиграли «Дети».
Но чуда не случилось, наверно, не могло. «Пельмени» уже пятый год штурмовали Высшую лигу, и, если бы не выиграли в 2000‑м, не факт, что они вообще добрались бы до чемпионства, им реально было пора. А «Дети»… На «Детей» я всегда удивлялась, потому что жизнь подкидывала им непростые задачи. Например, «Пельмени» стали чемпионами из 9‑ти команд, а «Дети» — из 15‑ти, и т.п. Сегодня пересмотрела кусочек этого полуфинала. Даже увидела себя среди обнимающихся на сцене после игры. А с «Детьми» было ещё много интересных встреч, в том числе необычных, но об этом позже.
После полуфинала, проводив «Детей», я продолжила болеть за «Пельменей». Даже дала себе, непонятно зачем, обещание воспользоваться лифтом, не больше трёх раз до тех пор, пока «Пельмени» не выиграют в финале. Сейчас смешно — зачем мне это было надо? Верила, что выиграют.
«Детей» терять из вида тоже не хотелось никак. Узнав, в каких городах они планируют быть с концертами, решила скататься в Пензу, благо было у кого переночевать — там жила не то племянница, не то тётя моей подруги. Они почти ровестницы, кто кому из них тётя, я не запомнила.
В Пензу привезла носовой платок с вышитыми «Ы» и «Ъ» для Петра Винса. Уж не знаю, применял ли он этот платок потом, но на этом концерте Пётр использовал его по назначению. В Пензу я приехала с утра, закинула вещи, и мы с той девчонкой, которая меня встретила, поехали в Дом Культуры, где предположительно уже были в это время «Дети».
Вошли в главный вход. Там нас, естественно, послали. Оставался только служебный. Подписали фотографию, и пошли. На вахте сидела бабуля и вязала спицами носок. Вежливо спросили её, может ли она передать «Детям» фотографию? Она сказала: «Девочки, сходите и сами отдайте».
Мы пошли в указанном направлении и увидели идущего навстречу Илью, в футболке и джинсах, в ноябре(!) — что-то нужно было забрать из автобуса. Дальше мы почти по самый концерт сидели в гримёрке. «Дети» репетировали «День хомячка».
На концерт пошла только я, родственница моей подруги уехала домой раньше. Началось всё с песни «Земля Сибирская», где в припеве есть слова: «Я войду, я войду в новый город, и скажу, здравствуйте, друзья»… Было здорово! После концерта, уже на улице о чём-то ещё разговаривала с Виталей, когда к автобусу подошёл Гриша, Виталя спросил его: «Наташу подвезём?»
В общем, спасибо «Детям» и водителю — мне не пришлось непонятным способом добираться ночью через полгорода. А в автобусе сидя на единственной кровати, на которой, наверно, спал водитель, сидели друг за другом Слава, Саша Пушной и Дима Бакин. Двое последних показывали людям оленьи рога, тени которых смешно плясали по полу автобуса.
В 2000‑м году, помимо чемпионата Высшей лиги, был ещё «Турнир десяти», в котором принимали участие, в основном, чемпионы предыдущих лет. На четверть-финале меня, шатающуюся по закулисью, разыграли «Махачкалинские бродяги» — один из них, притворясь грозным охранником, стал допытываться из какой я команды… В общем, чуть не выгонял меня из Дворца Молодёжи, а потом рассмеялся: не серчай, мол, пошутил! Перепугалась я не на шутку, а потом смеялась вместе со всеми.
Ещё запомнились два Михаила: Гуликов и Галустян. Гуликов восхищал тем, что при своём высоком росте — метр девяносто восемь, если правильно помню — смотрелся очень органично, не было ощущения: «Дядя, достань воробушка». Даже была мысль рост измерять в Гуликовых! А Мишу Галустяна я остановила у служебного входа с просьбой провести на репетицию. Он зашёл в МДМ, и вышел минут через пять, неся в руках заветный пропуск!
Особых воспоминаний о финале почему-то не осталось, кроме пары смешных и грустных ситуаций. Часа за четыре до начала игры мы с подругой пришли в МДМ, поскольку служебный пропуск был у каждой. И увидели художника-декоратора «Пельменей», который не мог доделать декорацию. «Пельмени» после генеральной репетиции оставили её в зале, а пожарные зал опечатали — по технике безопасности.
Пока ждали открытия зала, костюмер гладила рубашки ребят, и возникла ещё одна необходимость — завязать мужские галстуки… Я покрутила галстук в руках, благо дома немного тренировалась на галстуке отца. Завязать не смогла, а потом надела на себя… и завязала. И так все по очереди, кроме одного — жёлтого. Сразу предупредили: «Это галстук Соколова, не трожь!»
Когда, наконец, был открыт зал, мы быстро принялись доделывать декорацию, пришивая кружочки к верёвке. Впрочем, часть из них потом открылась сходу, а остальные тем, кто стоял за декорацией, пришлось выталкивать, во время выступления, пальцами. «Пельмени», наконец-то, стали чемпионами, а я снова начала пользоваться лифтами. И ждать фестиваля, надеясь, что вновь встречу там «Пельменей»… и «Детей»!
Влюблялась я часто. Этот стих одному квнщику из неупомянутых ранее команд. Чего только не приходило в голову…
Точный год не поню. Парень из сборной Пятигорска. А взгляд глаза в глаза был, когда мы застыли на лестнице театра Российской Армии. Просто стояли на улице и смотрели друг другу в глаза. Книг Мегре тогда было издано восемь.
Через одну главу вернусь к КВНу.
Про КВН в следующей главе. А здесь реальности — только поездка на КВН.
Вот ведь любовь — ездить на поездах! Летним солнечным днём мы вчетвером поехали на море. Мы — это я, муж, двенадцатилетняя дочка и годовалый сын. Ближе к вечеру муж задремал, заснул сладким сном сынишка, дочка с увлечением читала приключенческую книжку. Я оказалась предоставлена сама себе и вспомнила другую, очень давнюю поездку в Сочи.
Тогда я тоже ехала в поезде, но не летом, и не в бархатный сезон, а в январе — на фестиваль КВН. В плацкартном вагоне было не очень много народу, в основном взрослые, которые ехали по каким-то своим делам. Но были и несколько ребятишек возраста начальных классов и чуть младше. Некоторых из них бабушки и дедушки везли к родителям, возвращая домой к началу новой учебной четверти.
Среди этих детей была и одна девочка постарше — пятиклассница по имени Юля. Она ехала на боковой полке, рядом с моей.
Мы как-то быстро все сдружились — придумывали игры, рассказывали друг другу какие-то истории и сказки, даже рисовали все вместе, хотя компания подобралась разновозрастная.
Трёхлетний Егорка с золотистыми кудрявыми волосами добавлял в наши игры задорного смеха и непонятных слов. Шестилетний Олежка вёз с собой игру-бродилку, в которую мы играли впятером, приспособив вместо пятой фишки отрезанную от рубашки запасную пуговицу.
Третьеклассница Аня — справная девочка с длинными хвостами, ехавшая с дедом и бабушкой, любила покушать. И мне, почему‑то казалось, что она копирует кого‑то из взрослых, когда лёжа на верхней полке, слегка капризным тоном, она говорила:
— Бабушка, дай мне ещё кальмарчиков.
А Юля… Юля была миниатюрная, немногословная и какая‑то очень глубокая.
Олежка считал свою пуговицу счастливой и то ли потому, что в это верил, то ли потому что игра была его, выигрывал чаще других. Было забавно поднимать кубик, когда он всё‑таки упрыгивал со стола за пределы игрового поля и падал на застеленную одеялом кровать.
В соседнем купе весь день работало радио, там крутили русские песни 70‑90‑х годов. Одни и те же, хорошо знакомые поколению моих ровесников и тем, кто немного старше. Среди прочих звучала в исполнении Боярского песня «Большая медведица». За общением и играми день прошёл почти незаметно. Вечером, когда игры были закончены и все уже собирались спать, Юля подошла ко мне и, глядя в глаза, неожиданно спросила: «Где твой медведь?»
Я растерялась. Вопрос застал меня врасплох, и я не нашла что ответить. И мне стало грустно.
Ночь прошла спокойно, а утром, после завтрака, все потихоньку стали готовиться к выходу. Я предложила всем сфотографироваться и оставить адреса — фотографии я распечатаю и пришлю!
Все с радостью сфотографировались со мною и оставили адреса. Все, кроме Юли. Она отказалась и спросила:
— А зачем?
— На память, — ответила я.
— Я тебя и так запомню — ты, даже когда спишь, улыбаешься!
Интересно, какой она стала, эта Юля. Ей сейчас около тридцати. Хотелось бы встретить её, улыбнуться и просто сказать, что я нашла «своего медведя».
Муж проснулся, слез с верхней полки, сел рядом, обнял и тихо спросил:
— О чём задумалась, любимая?
Зимний фестиваль 2001‑го запомнился тем, что «Дети лейтенанта Шмидта» в один из дней стали отмечать день рождения Димы Никулина. Наизусть я, к тому времени знала ещё не все «детские» дни рождения, и, всё равно, показалось странным, не могла же я забыть? Потом оказалось, что день рождения специфический — двадцать шесть с половиной лет!
Фестиваль закончился, я вернулась домой, и мне стало грустно. Конечно, приезжали в Москву многие замечательные команды… но очень не хватало «Пельменей», и ещё больше — «Детей». Оставалось искать варианты…
В Юрмалу я поехать не смогла, а вот Судак и Летний Кубок в Сочи стали подходящими вариантами для того, чтобы пообщаться с «Детьми». В Судаке попасть на репетиции не получилось, но я решила задачу видеть происходящее на сцене нетривиальным способом — влезла на высокое дерево рядом с залом, часть сцены была видна с той ветки, на которой я сидела.
А вот на игру и последующий концерт я билеты купила! Разминка была со зрительным залом — мой вопрос на игре вырезали. Кстати, Ира, спасибо за вопрос, он звучал так: «Почему муравьи живут в муравейнике, а божьи коровы не живут в божьем коровнике?!»
Ответ помню только один, не «Детский», и приводить его не хочется — это была явно заготовка. Про разминки я ещё как‑нибудь напишу, по ходу. Из Судака я добралась в Сочи с помощью поездов, автобусов и парома, а потом вернулась домой — до сентября было ещё далеко, а Летний Кубок был в Сочи в начале сентября.
По дороге на Летний Кубок была ещё одна задача — найти подругу детства. Наташенька, привет! Одна из моих бабушек, мамина мама, больше половины жизни прожила на Кубани, работала учительницей русского языка и литературы в сельской школе.
Наверно, надо будет отдельно написать о некоторых родовых ситуациях, там много интересного, как и в каждом Роду. В Москву бабушку перевезли, когда умер дед — второй её муж. В деревне были: огород с полгектара, куры, свиньи, иной год кролики… хозяйство, в общем. С 1994 года я туда не ездила. Дом остался сыновьям деда.
Когда мне было 12 лет, к соседям приехала на одно лето Наташа, на год меня моложе, она стала моей первой настоящей подругой. У соседей, которые тоже были учителями, ежегодно гостили внуки — Саша и Аня.
Саша чуть старше меня, Аня — на несколько лет моложе. Жили они вместе с родителями в Мурманской области, и там же жила Наташа. По дороге в Сочи я заехала в хутор, где выросла мама, с тем, чтобы пообщавшись с дедом и бабушкой Саши и Ани, узнать, смогут ли они помочь найти Наташу.
Я попросила их связаться с внуками, оставила свои координаты, и поехала в Сочи. Подошла к калитке, за которой были дом и земля, знакомые с детства. Рядом с калиткой росла всё та же алыча, спелые ягоды валялись на земле. За калиткой поспевал виноград, который никто не соберёт.
Увидела высокий орех, где у каждого из нас — моих братьев и сестёр была своя ветка. А я любила залезать вверх, становиться на место разветвления ствола и смотреть вдаль. А когда дул ветер мне казалось, что я на корабле, иду под парусами по просторам жизни!
Очень горько было видеть эту землю за калиткой, такую родную и такую заброшенную. С чувством неясной вины, и с огромной благодарностью за всё, что было там в моём детстве, я поехала в Сочи. Где там остановились «Дети» я не знала.
Почти сразу после моего приезда, в Сочи приехала Оля, которая тоже хотела пообщаться с «Детьми». Мы сняли комнату, скинули вещи… и пошли искать «Детей». А когда нашли их, оказалось что на Кубок приехал и Саша Фёдоров, с которым я мечтала познакомиться почти два года!
Впервые я увидела его по телевизору в финале 98‑го. Это был один из первых квнщиков, с которым мне захотелось познакомиться. Дальше было интереснее. «Детей» вживую я увидела сначала на Кубке Москвы 99‑го, на ту игру Саша не приехал.
И весь сезон 2000‑го у меня было непреходящее желание с ним встретиться. Думаю, если бы я встретилась с Сашей раньше, то не произошло то, что произошло — я влюбилась, и это было очень светлое, какое‑то даже немного странное чувство.
Впрочем, что я влюбчивая, я предупреждала. Итак, мы с Олей, привет, Олечка, пошли искать «Детей». А для начала нам были нужны билеты на игру. Поскольку зимой фестиваль проходит в Зимнем театре, туда мы первым делом и направились.
Нас там послали, не в смысле некультурно, а просто объяснили, что Летний Кубок будет не у них. Мы пошли дальше — пришли ещё в кассы какого‑то зала с тем же вопросом. Там нам ответили: «Идите в Зимний». Я рассмеялась: «Нас послали в Зимний, а в Зимнем нас послали!»
Оказалось, что Летний Кубок будет в «Летнем». Билеты мы благополучно купили. Позвонили Дяде Вове, выяснили, что «Дети» в гостинице «Москва». Встретились для начала с ним, о чём разговаривали, я уже не помню, а когда он пошёл провожать нас по подземному переходу, на лестнице его окликнули. Мы оглянулись, и я увидела Сашу!
Когда познакомились и пообщались, я, каюсь, выпросила у Саши адрес и разрешение присылать ему письма два раза в год — на его день рождения и на 1 июня — День защиты детей! И писала… 4 года. Как это вынесла жена Саши, я не знаю. О её чувствах я тогда не думала. Хотя, мне кажется, жёны некоторых квнщиков всякое видали.
А стихотворений я Саше написала всего два.
Вот одно:
А вот второе:
Понятно, что никакого письма на самом деле не было. Через четыре года я отправила Саше последнее письмо. Попросила прощения у его семьи, поблагодарила и написала, что больше писать не буду.
Когда я гуляла по берегу моря, увидела на одном из пирсов вышку, с неё отходила верёвка к соседнему пирсу. В общем, можно было съехать вниз… прямо в воду. И мне очень захотелось это сделать. Но было страшно. Я узнала, почём это удовольствие, и пообещала себе, что если «Дети» выиграют — я съеду.
На следующий день после победы «Детей», я пришла на пирс, поднялась на вышку. Почувствовала, что меня качает. Уточнила — это от волнения? На что мне ответили, что нет — просто вышку «качает»! Объяснили, как держать верёвку, чтобы благополучно съехать в воду с этих пятнадцати метров. Съехала!
Дальше воспоминания будут условно по порядку — без чёткой хронологии, просто как случаи разных лет. Какой-то осенью, я ездила на концерт «Детей» в Питер. Билет был на балкон. Но в разминке поучавствовать хотела, поэтому просто выкрикнула свой вопрос с балкона. В тот год Гриша ходил с бородой. Вопрос прозвучал так: «Бородатый Гриша — это дань моде или Гусману?»
Бакин от хохота согнулся пополам. Был конкурс для зрителей на лучший вопрос, я его выиграла! Спустилась с балкона на сцену, получила в качестве подарка кассету с «Аудиопробегом». Слушать её сейчас уже не на чем, но я её храню, как и три кассеты с альбомами Гасаева.
С Виталей связано одно очень необычное ощущение. До сих пор не знаю, что это было. Предыстория такая. Я его обидела. «Дети» приезжали в Москву с концертами. Два концерта подряд. После первого концерта нас на сцену вышло девчонок 7‑8, и ушли вместе с ребятами за кулисы. Руководству театра эта ситуация не понравилась.
На следующий день, дабы избежать повтора ситуации, на сцене остался только Виталя. Его фотографировали, просили автографы и т.д. Получилось, что все, кто хотел пообщаться с «Детьми» окружили Виталю, и он «отдувался» за всех. И в какой-то момент кто-то спросил: «Виталя, все ушли, а Вы остались. Почему?» И Виталя сказал: «Потому что я — звезда».
И в этот момент, я, каюсь, разозлилась. Что я пишу стихи знают многие, а что острая на язык и часто излишне прямолинейна, слава Богу, знают не все. Но Виталя узнал. Я написала стих на двадцать строк, начинающийся со слов:
Это стихотворение я написала на листочке и… отдала Витале, на Рижском вокзале, когда ребята уезжали в Юрмалу. Виталя открыл листок при мне, прочитал, подошёл и спросил: «Наташка, ты — дура?! Ну, вспомни, что тогда было?»
Я стала вспоминать и поняла, что да… нагрузка в тот момент была нехилая. Так или иначе… когда ребята вернулись из Юрмалы, Виталя держался отстранённо.
Я потом переживала, ругала себя за несдержанный язык. Какова же была моя радость, когда я узнала, что «Дети» снова приедут в Москву с двумя концертами!
Понимала, что неведомо как, но мне необходимо наладить отношения с Виталей. Надо было искать выход. Надо же, сейчас мне даже в голову не пришло бы такой стих писать. Звезда — и слава Богу!
Я знала, что Виталя коллекционировал чашки. Купила билеты на оба концерта. Нашла глиняную чашку, разрисованную какими-то героями мультфильмов. После первого концерта просто подошла и отдала чашку.
Показалось, что Виталя уже немного оттаял. После второго концерта я нарочно дождалась, пока уже все, кто хочет, получат его автограф, сфотографируются с ним. В общем, подождала, пока он станет совсем свободен, и подошла… попросила прощения. И тут случилось чудо!
Я не знаю, что именно произошло — у меня до сих пор нет объяснения. Виталя обнял меня, громко сказал: «Наташа, пока». А сам склонился и тихонько шепнул на ушко: «Наташенька, до встречи!» В этот момент я потеряла ориентацию и в пространстве, и во времени.
Случилось что-то невероятное — я не знала кто я, я не знала, где я. Чувствовала только тепло Витали, его голоса, и какое-то удивительное единение с ним, будто, не было внешнего мира. Таких необычных чувств, как в тот момент, я прежде никогда не испытывала.
Я решила закругляться со своими воспоминаниями. Пора всё это чудесное прошлое оставить уже в прошлом. С благодарностью за всё, что было! Сама играла в КВН я трижды.
Один раз в каком-то московском вузе, играла студента-раздолбая, пересдающего экзамен по гражданскому праву, которое звали «гражданка». Пела третий куплет «Бэль». В каком году не помню. Помню, что надевала мужской пиджак и прятала косу под кепку. На фразе «В раба „гражданка“ превращает мужика» в зале послышался хохот. Второй раз я была в подпевке в премьер-лиге. Даже не помню у какой команды. И ещё была одной из тридцати невест, «прыгающих» вокруг Ярмольника у Пармы — Сборной Перми.
До КВНа я занималась пением — училась в оперной студии, почти четыре года. Успела побывать на сцене Дома Дружбы Народов и Колонного Зала Дома Союзов. Когда я попала на КВН, поняла, что и на оперную студию, и на КВН меня не хватит.
Выбрала КВН. Не жалею. Но пора возвращаться к пению, хотя бы в том варианте, на который я способна сейчас. Тем более песен уже больше двадцати, а ещё есть написанные в соавторстве!
Надо просто составить список, и так же, как публикую стихи, выкладывать песни. Пусть идут в люди!!!
2018 год
P.S. Сейчас я точно знаю, что меня хватает и на стихи (их более 500), и на песни (уже более 40), и на КВН, и на многое другое!!!
